Airwind написал(а):Так по описанию или по названию? Я ж не читал, откуда мне знать, кем они там называются и зачем они вообще нужны кроме как для филлера. Если их зовут готами, но ведут себя как сатанисты - так и писать, мол, автор путает готов и сатанистов, ставит одних, а выходят другие. А если вообще никак не называются, только "носят чёрную одежду", то не добавлять - ношение чёрного не делает тебя неформалом автоматически, а бандитские действия тем более.
Рычащая музыка донеслась раньше, чем из тёмного тумана показались силуэты мотоциклистов. Они были навеселе. У передового байкера к рулю была привязана сушёная козлиная голова. За спиной другого всадника сидела девушка с красными волосами. Она держала в руке зажжённую бенгальскую свечу и невнятно что-то пела по-английски. Третий ехал на античном советском «Иже», перекрашенном и аспидно-чёрный цвет.
Всадники побросали мотоциклы на обочине и сквозь дырку в заборе проникли на старое кладбище. Воздух казался застывшим, как густой холодец. Точно погребальные курганы, возвышались в темноте промёрзшие горы мусора: сваленные в кучу лапник, сгнившие доски и развалившиеся венки, отчего-то страшные, будто пропитавшиеся смертью.
– Оба-на! Добрый знак! – рассмеялся упитанный мотоциклист в распахнутой чёрной куртке, перешагивая через дохлую собаку, валявшуюся на дороге. Он закинул голову и припал к початой пивной бутылке.
– Сегодня прекра-асно, – скрипнул голос худого, страшно жилистого человека с серьгой в ухе и лёгкой сединой на висках. Он обернулся к девушке:
– Погоди, старушка Кэтси, сейчас будет совсем интересно. Всё сделаем по правилам, строго по правильным книжкам.
– Клёво. Как в песне Алистера Кроули, – заулыбалась, показывая десны, старушка Кэтси, тряхнула красной чёлкой и замычала: – Воршип зе хелл, хани, воршип зе би-ист…
Они направились в старую часть кладбища – туда, где не было ни потемневших пирамидок с красными звёздочками, ни новодельных гранитных глыб с поясными портретами покойников, зато сплошь торчали кресты.
– Йопа-попа, – сказал крупный человек с бутылкой. – Вона видишь, ангел валяется? Это мы в прошлом году завалили. Имели этого ангела бензопилой, потом расписали всеми цветами радуги. Прико-ольно было.
Старушка Кэтси, увидев расчленённого гипсового ангела скорби, затряслась от беззвучного смеха. «Старушке» не было семнадцати, она недавно пришла в группу Стардемона (так называл себя жилистый). Ей приходилось и раньше участвовать в ритуалах группы, но сегодня был первый «настоящий» выезд – на кладбище, по полному обряду… Кэтси бодрилась, часто отхлёбывала пиво из банки, энергично жевала «Субмарину» с сарделькой внутри. И всё же страшно было: говорили, что Стардемон однажды принёс в жертву Люциферу живого человека – больного бомжа с медведковской промзоны
– Через час остальные подтянутся, сразу после концерта – проговорил Стардемон, сбрасывая куртку. Стянул через голову драный свитер и остался полуголый, бело-голубой, как скелет, весь покрытый сеточкой татуировки.
– А мы покамест подготовим жертвенник. Какая ночь! Подарок, а не ночка.
Четвёртый, молчаливый подросток с опухшим лицом, в чёрной засаленной бандане, – хронический героинщик по кличке Бакс, работавший на Стардемона как зомби, – положил на могильную плиту небольшой мешок. В мешке кто-то завозился, послышался слабый писк. Подросток Бакс, нервно подёргивая ртом, достал из мешка белую кошку с рыжим пятном на спине. Кошка была придавлена основательно, аж язык высунулся.
– Сюда, сюда, – приказал полуголый Стардемон. – Вон и могилка искомая. Повеселимся сегодня… Для начала надо удалить чужие символы.
Он пошёл на крест, занося лопату для удара.
